Алла Лайс — девочка из поколения которому пришлось просто выживать

Добрый день дорогие друзья!

Сегодня я хочу вам представить продолжение истории о репрессиях, читательницы блога, дорогой Аллы Лайс. Алла Лайс выиграла наш конкурс с призами на день рождения блога в феврале. Почитать о конкурсе можно здесь.

Начало статьи можно прочитать в статье о результатах конкурса.

Тяжелые это были времена. Надеюсь, больше такого не повторится. Здоровья вам и счастья Алла! Спасибо за вашу историю!
Если вы тоже хотите поделиться историей, то пишите мне на почту missis.glukhova@gmail.com

Борис Пастернак писал: «Времена не выбирают — в них живут и умирают»…

А моему поколению пришлось просто выживать. В конце августа 1949 года отчим сказал, что их переводят на новую стройку, но куда — неизвестно. Собрались быстро. Через несколько дней мы уже были в поезде, который стоял в г. Касли. Под покровом ночи и с усиленной охраной. В теплушках нары в два яруса, покрыты соломой и какими-то грязно-серыми одеялами. Этот цвет ещё долго преследовал меня в жизни. Люди устраивались как могли. Согласия ни у кого не спрашивали. Здесь были немцы, евреи, бывшие военнопленные — одинокие и целые семьи.

Путь в никуда

Все надеялись на что-то лучшее, но никто и предположить не мог, что нас ждёт впереди. Поздним вечером состав тронулся в путь. Он шёл на Восток. Только по ночам делались короткие остановки. Солдаты приносили какую-то еду. Изредка за окном мелькали поселки. Я неотрывно сидела у окна и смотрела как кино. Изредка мелькали посёлки, но большая часть пути пролегала через леса первозданной красоты. Проехали Байкал. Не большие речушки, которые вились вдоль железной дороги, были настолько прозрачны, что были видны камешки и стайки рыбок.

Лайс Алла после болезни, июль 1950 года

На этом участке пути было очень много турелей. Заметно похолодало. Дуло во все щели. Люди начали болеть, заедали вши. У всех было только одно желание — поскорее добраться до места. Но как же далеко было то место, которое определили нам вожди. Наконец поезд прибыл в порт Ванино. Под охраной всех перевели в палаточный лагерь. В лагере мы прожили несколько дней. Нас передавали по этапу. Сколько же людей прошли этим путём.

А как живется в Германии сегодня?

Наконец всю эту человеческую массу погрузили на пароход. Холодный мрачный трюм, нары только у одной стены и людям пришлось устраиваться прямо на голом металлическом полу. Охрана исчезла. Она выполнила свою миссию. Кругом вода. Бежать некуда. Да ни у кого, кажется, и не было такой мысли. Обессиленные, измученные люди покорились своей судьбе. Пароход отчалил. Мы остались наедине со стихией.

Продолжение следует

Уже был конец сентября. Кончалась навигация. Начинался период самых жестоких али штормов. Через сутки, миновав Сахалин, мы вышли в Охотское море. Шторм начался ночью. Всё кругом скрипело, гремело, выло, падали какие-то вещи. Удивительно, как эта посудина не развалилась на части. Укачало всех так, что люди не могли подняться. То, что я увидела, показалось мне концом света. Кругом вода. Она лилась со всех сторон. Серое небо слилось с серым морем.

Судно, то упиралось носом в небо, то проваливалось в преисподнюю. Казалось, это никогда не кончится и нигде нет никакой жизни. Было непонятно, как в таком аду люди управляют судном и ведут его в нужном направлении. Только на третий день шторм начал стихать, а на четвёртый — мы увидели землю. Это была Колыма. Снова какой-то палаточный лагерь (кстати, посёлок так и назывался — ,,Палатка,,. Здесь людей распределили по приискам.

Меняйлова Полина Никитична (мама Аллы) и Лайс Алла, 1 мая 1941 года

Через несколько дней нас направили на прииск. На открытой машине, по безлюдной дороге, пролегающей серпантином между сопок. 500 км. в глубь материка. Глубокой ночью мы добрались до конечного пункта. Это был прииск им. Марины Расковой. Бывший женский лагерь. От нечеловеческих условий жизни почти все женщины погибли. Теперь на смену им прибыла новая партия рабочей силы. Нас разместили в том же бараке, в котором раньше жили эти несчастные женщины. Вход с торца, на противоположном торце небольшое окно, вдоль стен нары, в центре — печка-буржуйка, сделанная из железной бочки.

Её топили круглосуточно. Измученные люди упали на нары. На нарах те же грязно серые одеяла, клопы и вши. Люди почти не разговаривали. Каждый был погружён в свои размышления и никто не знал, что их ждёт завтра. Оказалось, людей сюда забросили, чтобы с наступлением тепла сразу начать добычу золота. Здесь она велась открытым способом. А за зиму произойдёт естественный отбор. Кто выживет, тот и будет работать. Через несколько дней появился начальник прииска. Оказалось, что кроме меня здесь были ещё два мальчика и девочка. Встал вопрос: «Что же с нами делать». Вскоре нас отправили в интернат в пос. Усть-Омчуг, за 300 км. от прииска.

Ужасные условия проживания

Это было двухэтажное деревянное здание. На первом этаже жили мальчики, на втором — девочки, по 12 человек в комнате. Рядом стояло такое же здание — школа. С другой стороны находился барак — в нём располагалась интернатская столовая. Впервые за последние месяцы я спала на белых простынях. Подъём в 7 утра. Умыться, одеться, позавтракать и в школу. Выходим на улицу — темно. На небе яркие звёзды, мороз под 40 градусов. Рассветает только к 12 часам, а в 3 часа снова темнеет. Моя одежонка далеко не соответствовала условиям жизни и я постоянно болела. Недостаток света, тепла, витаминов пагубно влиял на детский организм. На зимние каникулы нас отвезли на прииск к родителям. Эта поездка достойна отдельного рассказа.

Через 10 дней мы снова вернулись в интернат. К весне я стала болеть всё чаще. В тот момент, когда кончился учебный год и за нами пришла машина, я упала без сознания. Машина ушла без меня. Я осталась одна в пустом интернате. Не помню, как прошла ночь. Утром пришли рабочие разбирать кровати для дезинфекции и обнаружили, что там лежит умирающая девочка. Кому-то сообщили, кто-то приходил, смотрел, уходил. Всё плыло, как в тумане. День кончился и я снова осталась одна в пустом здании. Я не плакала, не звала на помощь. У меня не было сил. Утром пришли мужчины, положили меня на носилки, накрыли одеялом и отнесли в больницу. Продолжение следует.
Больница тоже располагалась в бараке.

Вход в центре продольной стены. В торцевых стенах — окна. Справа две мужские палаты, напротив — столовая. Слева женская палата, перевязочная, напротив — операционная. Меня положили в женской палате, где находились три взрослые женщины. Несколько дней все ходили вокруг меня и никак не могли решить: «Что же со мной делать.» Температура вечером поднималась выше 40 градусов, а к утру падала до 35. Сил не было никаких. Я ничего не ела. Пеницилин кололи каждые три часа. Приехала мама. Наконец, приняли решение и меня прооперировали. Всё это время я находилась между жизнью и смертью. После операции я ещё дней десять находилась в таком состоянии. Жила на уколах.

Лайс Эмиль Готлибович (отец Аллы), 1 мая 1941 года

Свет в конце туннеля

Постепенно меня начали подкармливать и я впервые, за последние два месяца, встала с постели. Выжила. Можно сказать: «Родилась во второй раз». Ещё два года продолжалась наша ссылка. Только в ноябре 1952 года мы смогли покинуть Колыму. Но то, что пришлось увидеть и пережить за эти годы, оставило глубокий след на всю жизнь. Я переосмысливала события, свидетелем которых я стала в детстве, но нигде не могла найти ответа на свои вопросы. Моя бедная мама прожила свою жизнь в таком страхе, что боялась сказать лишнее слово. Только в 1995 году я узнала, что мы были репрессированы, как лица немецкой национальности. Целый год пришлось писать в различные инстанции. В 1996 году я получила справки о реабилитации на себя и на отца.

Читайте подробнее про поздних переселенцев сегодня на моем сайте.

Мама же была русская и она не числилась в поэшелонных списках. Она добровольно отправилась в ссылку за мужем и ребёнком. С 1999 года я активно работаю в обществе российских немцев «Wiedegeburt». Перечитала массу книг на эту тему. Международный Союз немецкой культуры, при содействии ФРГ издаёт много книг о российских немцах. Да и сами немцы стали писать о пережитом. И у каждого своя драматичная история. С глубочайшим уважением и почтением к памяти всех переживших эти страшные годы — Алла Лайс. Март 2018 год.

С наилучшими пожеланиями, Алла.

Как будто окунулась в эту жизнь Алла и вашу историю. Спасибо, что вы есть, спасибо, что поделились! С Уважением Наталья Глухова!

Не забудьте подписаться, чтобы ничего не пропустить и получить в подарок — разговорник по английскому, немецкому и французскому языку. В нем есть русская транскрипция, поэтому, даже не зная языка, можно с легкостью освоить разговорные фразы.